UA-Футбол представляет перевод материала издания The players tribune, посвященный армянскому полузащитнику «Манчестер Юнайтед» Генриху Мхитаряну, который рассказывает о своих этапах карьеры.
Одно из моих самых ранних воспоминаний связано с отцом Гамлетом, который взял меня на тренировку своей команды во Франции. Мне было, может, лет пять. В восьмидесятые годы, до моего рождения, отец играл в советской высшей лиге. Он был маленький, но очень быстрый нападающий. Журнал «Советский солдат» даже удостоил его приза «Король атаки» в 1984 году.
В 1989-м, когда я был ребенком, мы переехали во Францию из-за некоторых конфликтов, которые назревали в Армении. Мой отец пять лет играл за «Валанс» во втором французском дивизионе. Я всегда плакал, когда он уходил на тренировки. Каждое утро я говорил:
- Папа, возьми меня с собой. Пожалуйста, пожалуйста, возьми меня с собой!
В том возрасте меня не очень интересовал футбол, я просто хотел быть с моим отцом. Но он не хотел отвлекаться во время тренировки, чтобы заботиться обо мне, поэтому придумал хитроумный план, чтобы обмануть меня.
Однажды утром я сказал:
- Папа, возьми меня на тренировку.
- Нет, нет. Сегодня нет никакой тренировки, Генрих. Я собираюсь в супермаркет и скоро вернусь.
Он сбежал тренироваться, а я ждал… и ждал.
Он вернулся домой через несколько часов. Без продуктов. Я был потерян. Я начал рыдать.
- Ты солгал мне! Ты не пошел в супермаркет! Ты пошел играть в футбол!
Время, которое я проводил с отцом, было очень значимым, но и очень коротким. Когда мне было шесть лет, родители сказали, что мы возвращаемся в Армению. Я не очень понимал, что происходит. Мой отец перестал играть в футбол, он все время был дома.
Я не знал об этом, но у него была опухоль мозга. Все произошло очень быстро. В течение года он ушел. Из-за своего возраста я мало представлял, что такое «смерть». Я помню, как моя мама и старшая сестра постоянно плакали, а я спрашивал их: «Где мой отец?». Никто не мог объяснить мне, что происходит.
День за днем они начали рассказывать мне, что произошло. Я помню, как мама говорила: «Генрих, он больше никогда не будет с нами». И я подумал: «Никогда»? Никогда - такое долгое время, когда тебе всего семь лет.
У нас было много видеокассет с его играми во Франции, и я очень часто пересматривал их, чтобы помнить. Два-три раза в неделю я смотрел его матчи, и это дарило мне много радости, особенно когда камера показывала, как он праздновал гол либо обнимал партнеров по команде. На этих видеокассетах отец жил.
Спустя год после смерти отца я начал заниматься футболом. Он направлял меня, был моим кумиром. Я сказал себе, что должен работать так же, как он. Я должен бить так же, как он.
Когда мне было десять, всю мою жизнь занимал футбол. Тренировки, чтиво о футболе, просмотр матчей, даже играл в футбол на PlayStation. Я был полностью сосредоточен на нем. Особенно я любил творческих игроков - мэтров. Я всегда хотел играть как Зидан, Кака и Гамлет (довольно хорошая компания для моего отца).
Это было трудное время, потому что мать должна была заменять мне еще и отца. Ей было тяжело, чтобы сделать из меня приличного человека. Иногда она должна была заступиться за меня, а иногда - быть жесткой, как мой отец. Бывали дни, когда я возвращался с тренировки и говорил:
- Это очень тяжело. Я хочу бросить.
- Ты не можешь бросить. Ты должен продолжать работать, и завтра будет лучше, - отвечала она мне.
После смерти моего отца мать была вынуждена устроиться на работу, чтобы содержать семью. Она начала работать в армянской федерации футбола. Было довольно забавно, когда я начал играть за армянскую молодежную сборную. Если я был эмоционален на поле, после матча мать приходила ко мне и говорила:
- Генрих! Что ты делаешь? Ты должен вести себя надлежащим образом или у меня будут неприятности на работе!
- Но мама, они провоцировали! Они….
- Нет, нет, нет. Ты всегда должен быть вежливым!
Как бы нам ни было тяжело, когда отец ушел от нас, моя мать и сестра всегда подталкивали меня. Они даже отпустили меня самого в Бразилию, когда мне было 13 лет, чтобы я потренировался с «Сан-Паулу» в течение четырех месяцев. Это был один из самых интересных периодов в моей жизни. Я был очень застенчивым ребенком из Армении, который не говорил по-португальски. Но мне было все равно на всех, потому что я попал в футбольный рай. Я мечтал быть как Кака в Бразилии, родине того творческого стиля, который бразильцы называют джинга. Я на самом деле изучал португальский язык в течение двух месяцев, прежде чем я отправился за границу. Но когда я прибыл в Сан-Паулу, то быстро узнал, что одна вещь - учить, и совсем другая - говорить с людьми.
Я приехал с двумя другими армянскими футболистами. Когда мы попали в нашу комнату, то увидели, что нашим соседом будет бразилец. Он был в некотором роде тощим, как я, с темными волосами. Он встретил нас:
- Бом Диа! Меня зовут Эрнанес.
На тот момент он был для нас незнакомцем, но это был тот Эрнанес, который сейчас выступает за «Ювентус».
Мы жили в тренировочном лагере, там же ели, там же тренировались, было весело. У нас не было PlayStation, только телевизор и все было на португальском языке. Поэтому в течение первых нескольких недель было очень тяжело, потому что я не мог общаться с бразильцами. Они что-то говорили и улыбались мне, а потом укладывали на спину. Бразильцы удивительны по своей природе. Вы не сможете описать их, нужно чувствовать это тепло вокруг них, чтобы понять.
К счастью, все говорили на универсальном языке футбола. Мы стали друзьями, общаясь через творчество на поле. Помню, я забил несколько голов в течение одного тренировочного дня и подумал: «Ничего себе, армянин забивает в Бразилии». Это позволило почувствовать себя звездой.
Я был заинтересован культурой. Она очень отличается. Например, мы тренировались в течение 45 минут, затем 15 минут отдыхали. Мы могли съесть несколько фруктов, выпить сок, а затем вернуться к работе еще на 45 минут. Они тренируются все время словно это настоящий матч. В Армении в моем возрасте тренировали физику больше, чем технику. В Бразилии все было более технически - всегда с мячом.
На самом деле, если у детей нет мяча, они играют кучей носков, закатанных особым образом, чтобы получился мяч. Везде мячи.
Было забавно, когда моя мама звонила мне почти каждый день. Я ей постоянно говорил, если она хочет позвонить, нужно сказать мне заранее. Понимаете, единственный телефон, который мы могли использовать для международных звонков, стоял в кабинете директора. Каждое утро один из помощников бежал ко мне и говорил: «Эй, твоя мама звонит». Тогда я должен был бежать, чтобы сказать ей перезвонить позже.
- Как мой ребенок? Как еда? Вас хорошо кормят?
- Мама, я должен тренироваться! Позвони мне в воскресенье!
За несколько месяцев я очень хорошо выучил базовый португальский и параллельно учил Эрнанеса армянскому алфавиту. Без PlayStation там нечего было делать!
Это время было очень важным для меня, потому что это создало мой стиль игрока. Когда я вернулся в Армению после четырех месяцев в Бразилии, я все еще был тощим и слабым, но обзавелся техникой и мастерством. Я чувствовал себя свободно на поле. Словно я был армянским Роналдиньо (ха-ха-ха. Нет, я шучу). Меня стимулировало, что теперь я знал три языка - армянский, французский и португальский - и они постоянно состязались друг с другом. Я бы сказал, что разговариваю наполовину на армянском и еще наполовину на португальском.
Когда мне исполнилось двадцать, я переехал в донецкий «Металлург», добавив смесь украинского и русского языков. Было смешно, когда спустя два года я переехал в «Шахтер» также из Донецка, многие говорили, что мне будет тяжело. Они сказали, что я не смогу добиться успеха, потому что там двенадцать бразильцев. Я ничего не сказал, а просто смеялся про себя. Думаю, я наполовину бразилец.
Конечно, я поладил с партнерам по команде, и три моих года в «Шахтере» были блестящими. Я установил рекорд по голам в украинской Премьер-лиге в 2013 году и прекрасно себя чувствовал, чтобы закрыть рот тем, кто говорил, что не сделаю этого, потому что я армянин.
Судьба может быть очень интересной. После того сезона мне предложили переехать в дортмундскую «Боруссию». Так совпало, что вскоре после этого в Донецке вспыхнул конфликт, и «Шахтеру» пришлось покинуть стадион.
Итак, я переехал в Германию, и это был еще один новый язык и культура. Атмосфера очень отличалась от той, к которой я привык.
Это был очень тяжелый период для меня. Первый сезон получился хорошим, но второй оказался катастрофическим не только для меня, но и для клуба. Мы очень много проигрывали и я чувствовал, что не приношу счастья. Мало того, что я не забивал, так я еще и не ассистировал, что на меня не похоже. За меня заплатили огромные деньги, поэтому на меня оказывалось большое давление.
У меня было много тяжелых ночей в моей квартире в Дортмунде, все в одиночестве, просто с мыслями. Я не хотел выходить на улицу даже поужинать. Но, как я уже говорил, судьба может быть интересной. Новый главный тренер Томас Тухель принял команду перед моим третьим сезоном в Дортмунде, и он все изменил для меня. Он пришел ко мне и сказал: «Слушай, я хочу выжать из тебя все».
Я сделал вид, что улыбнулся, потому что думал, он просто пытается помочь мне чувствовать себя лучше. Я недоумевал от его слов. Но он посмотрел на меня очень серьезно и сказал: «Мики, ты станешь великим».
Это значило для меня больше, чем что бы то ни было. У меня и в мыслях не было, что по окончании следующего сезона я могу стать звездой. Но он сделал это. Ему удалось выжать из меня все в том сезоне, потому что я снова был счастлив. Это то, что я узнал из бразильской культуры. Когда вы счастливы, хорошие вещи случаются на поле. В том сезоне мы играли с энтузиазмом. Играли безумно, в суператакующем стиле и наслаждались каждой минутой на поле. Мы играли в основном с двумя защитниками, тремя полузащитниками и пятью нападающими, и это приносило успех. Даже когда мы проигрывали, нам было весело.
Прошлым летом мой агент позвонил мне и сказал, что «Манчестер Юнайтед» заинтересован в подписании меня. Он застал меня врасплох. Я спросил: «Это серьезно? Или это только предположение?». Когда ваши мечты близки к сбывшимся, поначалу вы не ощущаете реальность.
Через несколько дней интерес МЮ был подтвержден, когда мне позвонил Эд Вудворд, их исполнительный директор. Он сказал, что клуб действительно заинтересован во мне. Вы можете себе представить, как я был взволнован такой перспективой!
Пока мой агент и клуб вели переговоры о трансфере, у меня было время рассмотреть варианты. Я знал, что будет проблематично покинуть в хорошем положении Дортмунд и сорваться в Юнайтед, но я не хочу сидеть в своем кресле, будучи стариком, и сожалеть о чем-то. Я был готов к переезду.
Когда дело было сделано и я подписал контракт, тогда я понял, что делаю большой шаг. Я никогда не забуду тот момент, когда надел красную футболку с лого «Манчестер Юнайтед» перед своей первой тренировкой с командой. Это позволило мне почувствовать себя счастливым и гордым от того, чего я достиг в своей карьере.
В начале этого сезона в «Юнайтед» я получил травму и у меня не было шансов выйти на поле. Было бы справедливо сказать, что начало моей карьеры в «Манчестере» не было идеальным. Но случались множество других неудач и я никогда не отступал. Я буду продолжать работать каждый день так, что я смогу помочь команде добиться успеха.
Если бы вы спросили мою маму и моих сестер обо мне, они бы сказали, что со мной достаточно тяжело. Я могу быть очень серьезным. Но если честно, я очень доволен тем, как сложилась моя жизнь. Это всегда было моей мечтой, чтобы играть за самые большие клубы мира.
Когда вы выходите на поле «Олд Траффорда», это не просто шаг, это этап. Если бы мой отец мог видеть меня на этом этапе, думаю, он бы очень гордился мной. Я всегда в некотором смысле гнался за ним, и, думаю, несмотря на то, что он не здесь, он помог мне подняться. Если бы отец был еще жив, возможно, я был бы юристом или врачом. Вместо этого я футболист.
Это забавно, но я никогда не смотрю матчи со своим участием. Я ненавижу смотреть на себя, потому что только замечаю свои ошибки. Я очень отличаюсь от моего отца в стиле игры. Он был быстрым нападающим с мощным ударом. У меня гораздо более технический характер. Но многие в Армении говорят, что я похож на своего отца.